Гостиница Манифест Санкт-Петербург

Коллаж: Вадим Семенов/Артгид

Новость о том, что 10-я редакция европейской биеннале современного искусства «Манифеста» (Manifesta) пройдет в 2014 году в Санкт-Петербурге, сопровождалась всеобщим ликованием. «Манифеста» в Питере, слухи о которой ходили уже два года, для многих стала символом того, что Россия, наконец, уже почти принята в престижное международное художественное сообщество. Однако нашлись и скептики, напомнившие ликующему хору, что в последнее время именно в северной (она же культурная) столице прошел целый ряд направленных против свободы слова и самовыражения акций — от инициированного местной властью закона против пропаганды гомосексуализма до организованных питерским «казачеством» эскапад в связи с выставками современного искусства и спектаклями (а ведь проведение «Манифесты» финансируется пригласившим ее городом). «Артгид» обратился к шести независимым экспертам — куратору, сокуратору «Манифесты 4» во Франкфурте-на-Майне (2002) ЯРЕ БУБНОВОЙ, арт-директору фонда «Виктория — искусство быть современным» ТЕРЕЗЕ МАВИКЕ, художнику, участнику «Манифеста 3» в Любляне (2000) АНАТОЛИЮ ОСМОЛОВСКОМУ, арт-критику ИРИНЕ КУЛИК, директору по развитию Stella Art Foundation НИКОЛАЮ МОЛОКУ и ведущему научному сотруднику отдела новейших течений Русского музея ОЛЕСЕ ТУРКИНОЙ с вопросами, зачем нужен Санкт-Петербург «Манифесте», зачем нужна «Манифеста» Санкт-Петербургу и идет ли речь о радикальной трансформации «Манифесты» в связи с тем, что в новой своей редакции она выступает в альянсе с Государственным Эрмитажем — классическим музеем, который больше, чем любая другая площадка, ассоциируется с такими понятиями, как «власть» и «истеблишмент».

Подготовила Мария Кравцова

Яра Бубнова. Фото: Екатерина Алленова/Артгид

Яра Бубнова, куратор, сокуратор (совместно со Стефани Моадон Трембле и Нурией Энгита Майо) «Манифесты 4» во Франкфурте-на-Майне (2002), в 2002–2010 годах член Совета «Манифесты»:

Только один раз за свою историю «Манифеста», появившаяся на волне «объединения» Европы, проводилась в Восточной Европе, в Любляне. Поэтому за все время моего членства в Совете «Манифесты» я очень старалась «заставить» европейскую биеннале опять отправиться в один из городов Восточной Европы, так как мне казалось, что именно там нужнее такая мощная международная выставка. Два раза — в Гданьске и в Таллине (совместно с Хельсинки) — это почти случилось, но по идеологическим, техническим и финансовым причинам все-таки не произошло. Однако я хочу напомнить и о том, что среди важных качеств «Манифесты» — открытие для международной сцены «талантов» не только среди художников, но и среди кураторов, ноу-хау, предоставленное там, где его не было. При этом под ноу-хау я имею в виду и этическую рамку, которая очевидно все более размывается в мире неолиберализма.

То, что следующая «Манифеста» пройдет в России, мне кажется важным, но немного запоздавшим явлением. В стране уже и так проводится много крупных, в том числе международных событий, работает множество институций и профессионалов. Хотя, естественно, их всегда недостаточно, знания о процессах и явлениях искусства сегодняшнего дня все еще довольно ограниченны и лимитированы динамикой интересов крупных, в большинстве своем частных «игроков». Поэтому, думаю, «Манифеста» все еще интересна России, но не знаю, можно ли считать, что она так же «полезна», как могла бы быть десять лет назад.